И Намор - В третью стражу [СИ]
"Какую, к черту, историю?!" - Спохватился Олег, сообразив, что до шестидесятых еще двадцать лет, и каких лет.
- Рассказывай! - Попросил он и замолчал на следующие полчаса, пока Виктор неторопливо повествовал о своем житье-бытье после памятного "заседания" в Амстердаме. Ицкович другу не мешал, слушал внимательно, обдумывал услышанное и "на ус мотал", а потому пил умеренно, растянув, убогий - дай бог, если восьмидесятиграммовый - стаканчик на тридцать пять минут.
- Значит, думаешь, это была связник? - Спросил после того, как Виктор замолчал.
- Ну стопроцентной уверенности у меня, как понимаешь, нет, но дамочка на такую роль вполне подходящая...
- В газетах ничего не было ...
- Так и фигура не та, - пожал плечами Виктор. - Подумаешь, какой-то лавочник из Гааги. Они же не знают, кто он такой. Полиция, наверняка версию самоубийства отрабатывает.
- Даже так? И как ты это инсценировал?
- Если бы... Да, тут промашка вышла, - тяжело вздохнул Федорчук и тряхнул головой. - Проворонил я его. Не просчитал до конца... Это, знаешь ли, ...
- Теперь знаю. - Криво усмехнулся Олег.
- У тебя что, тоже "клиент" на тот свет сам ускользнул?!
- Нет, не сам. Думаешь, я хуже тебя? - Вскинулся Ицкович. - Да и не лучше... - Махнул он рукой, успокаиваясь. - Все мы теперь немножко душегубы. Гейнлейна я грохнул. В Праге.
- Господи, Цыц! Ну, ты даешь! Его-то за что?
- За что как раз есть, даже если и авансом, но вот в смысле ценности этого кадра для истории ... тут я с тобой полностью согласен, Витя. Но, - поднял указательный палец Олег. - Нет худа без добра!
- Так ... - Прищурился Виктор.
- Я встретил еще одного попаданца.
- Да ты шо! - А вот это было даже смешно. Дело в том, что в течение всего этого разговора Олегу приходилось делать над собой изрядное усилие, чтобы видеть в этом породистом "белогвардейчике" Витьку Федорчука. Получалось плохо. Закроешь глаза, и, вроде бы, Витька. Ну, голос другой, разумеется, но, как будто интонация знакомая, словечки... А потом посмотришь, и все. Как и не было узнавания, да и кого узнавать-то? Чужое лицо, незнакомые глаза, фигура, фактура, стиль. Все чужое. А вот сейчас - на нерве, на сильной эмоции - через условно знакомую внешность прорвался-таки, пусть и на одно только мгновение, настоящий Витька Федорчук. Аутентичный, узнаваемый не глазами даже, а потрохами.
- То, что слышал! - Улыбнулся довольный произведенным эффектом Олег. - Мы не одиноки во вселенной.
- Кто?
- Давай, пока без подробностей.
- Почему? - Насторожился, было, Федорчук, но тут же нахмурился, что-то обдумывая, и неожиданно кивнул, как бы соглашаясь с Ицковичем. - Ему ты тоже про нас не сказал.
Не вопрос, утверждение.
- Совершенно верно.
- Согласен, - Виктор налил по второй, усмехнулся такой их скромности, но и сам водку лишь пригубил, а пить до дна не стал. - Но хоть в общих чертах можешь?
- Могу. - Кивнул Олег. - Мой знакомый по прошлой жизни. Из Москвы. - Добавил он, увидев интерес в глазах Федорчука.
- Думаешь, я бы расстроился, если бы он оказался из Тель-Авива?
- Кто тебя знает? - усмехнулся Олег.
- Пошел на фиг! И?
- Человек работает на Разведуправление Красной Армии.
- Да, ты что?! - Оживился Федорчук. - Да за это следует выпить! Вот только закусить, прости, у меня нечем.
- Ничего! - Отмахнулся Олег. - Мануфактурой занюхаем!
- Вот, знаешь, чему не устаю удивляться? - Неожиданно засмеялся Виктор.
- Ну? - Подозрительно посмотрел на друга Олег.
- Баранки гну! - Ожидаемо выпалил Федорчук. - А удивляюсь я тому, Цыц, какие слова и выражения сидят у тебя в башке. Ты же 30 лет, как свалил. Жена по-русски ни гу-гу ... Черт! Прости, Олежек!
- Не бери в голову ... - На самом деле спазм в горле неожиданно образовался, и источник слез открылся где-то в опасной близости от глаз. - У самого-то, можно подумать, не болит... Прозит!
Олег опрокинул стаканчик, вливая в себя всю порцию сразу, хекнул, выдыхая, сунул в рот сигарету, закурил.
- Проехали.
- Проехали. - Согласился Виктор, глаза которого стали вдруг как у больной собаки.
- Скажи, - меняя тему, спросил Ицкович. - Ты уверен, что хочешь остаться?
- Дурак, - беззлобно откликнулся Федорчук, - я бы к Вальтеру и на пушечный выстрел не подошёл, если бы и, в самом деле, собрался в Аргентину. Чем он хуже меня в таком случае?
- Тоже верно.
- Между прочим, я кое-что придумал, - хитро подмигнул Виктор. - И не один я. Степа тоже клювом не щёлкает. Ты это видел? - И он достал откуда-то с буфета газету на английском языке и бросил на стол перед Ицковичем.
- Ну и на что я должен смотреть? - Олег был заинтригован, но пока не понял, в чем здесь цимес.
- На карикатуру.
- Карикатура? - Переспросил Олег, глянул и замер пораженный узнаванием. - Ё моё!
- А! - Торжествующе возопил Виктор, хватая со стола бутылку и разливая яблочную водку по опустевшим емкостям. - Каково!
- Подожди, подожди! - Остановил его Олег. - А он что уже в НКВД?
- Нет, - качнул головой Виктор. - Он все еще в ЦК. Но, наверняка, сейчас вопрос уже решается или решился. По времени, вроде бы, пора. А тут картинка эта. Ты представляешь, как это там аукнется?
- Не уверен, - Покачал головой Олег. - Впрочем, лиха беда начало. Ты знаешь, что он из Литвы и наполовину литовец по матери?
- Нет. - Удивленно поднял брови Виктор. - Зато я знаю, что он в 34-м и 35-м был в Австрии, Италии, тут вот, в Париже тоже был.
- Могли завербовать... - Как бы размышляя вслух, предположил Олег.
- Англичане.
- Зачем, англичане? - Удивился Олег. - Гестапо. На педерастии попутали.
- А англичане узнали и топят. - Включился в игру Федорчук, и в его глазах загорелись азартные огоньки.
- Точно! А Вальтер узнал ...
- Откуда?
- А мы что обязаны знать, от кого он получал информацию? - Удивился Олег. - Просто узнал.
- И его убили, - согласился Виктор.
- Гестапо. - Олег уже примерно представлял, на кого это можно повесить.
- Руками РОВС. - А вот предложение Виктора сулило красивое продолжение партии.
- Хороший ход, но тогда мне нужен персонаж, которого видели - могли видеть - в Гааге в день убийства.
- Персонаж... - На мгновение задумался Виктор. - Узнаваемый?
- Разумеется, - кивнул Олег. - Такой, чтобы по описанию в Москве смогли вычислить.
- Есть такой... даже двое.
- Ну вот и славно. Я эту информацию через нашего нового товарища в Москву-то и протолкну. Слушай, Витя, а ты со своим куратором не расплевался еще?
- Так об этом же и речь!
- Так, значит, по твоему каналу уйдет ... без имен, неконкретно ... и намек, что решение принималось из-за возможности утечки какой-то сверхважной информации.
- Заговор Ежова, - поддержал Федорчук и вдруг с завистью посмотрел на дымящуюся в руке Ицковича сигарету. - Дай что ли и мне дымом демократии затянуться! А то этот французский табак уже поперёк горла встал.
- Держи! Кого к Ежову пристегнем?
- Не знаю пока. - Покачал головой Федорчук. - Тут надо подумать. Может быть, у Степы кто-то на примете есть...
- Ну это в принципе не к спеху ... Слушай, - вдруг оживился Олег, вспомнив кое-что из прошлой жизни. - У тебя же абсолютный слух!
- А это тут причем? - Недоуменно взглянул на него Виктор.
- Ты песни Паулса помнишь? Листья желтые, вернисаж, ну что там еще?
- Олежек, а ты в себе? - Поинтересовался Федорчук, прищуриваясь.
- Вполне. - Усмехнулся Олег. - Ну так как? Помнишь?
- Помню. - Пожал плечами Виктор. - А тебе зачем?
- Подожди! - Остановил его Ицкович. - И ноты записать сможешь?
- С нотами, боюсь ... Но, если тебе надо, найдем кого-то, кто умеет: я напою, а он запишет.
- Это хорошо. - Улыбнулся Олег. - А что делать со словами?
- Подожди, тебе что песни нужны? Репертуар?
- В точку. - Кивнул Ицкович. - У меня есть классная певица, Витя. Мирей Матье, Эдит Пиаф ... и наш человек, между прочим.
- Так. - Усмехнулся Федорчук. - Говорили же мне опытные люди, где Ицкович, там и бабы. Наш человек оттуда - женщина?
- Да.
- Ё маё!
- Это моя реплика! - Запротестовал, разулыбавшийся, Олег.
- Неправильные мы попаднцы... Все правильные попаданцы - хитрые лисы, заранее выучивают наизусть слова всех песен, а мы какие-то ненормальные: мелодию насвистеть еще туда-сюда, а слова даже из припева - через пень колоду, хорошо если общий смысл текста не переврем. Впрочем, тексты-то - как я понял - нам нужны на французском, а про любовь все примерно одинаковы: он-она-несложилось-расстались-луна-березы-две звезды-море роз... Ладно, - хмыкнул Виктор. - Придумаем что-нибудь. Ты лучше послушай мою идею!
***
- Правда, возникает проблема морального порядка, - Виктор покосился на пустой стаканчик, но решил не наливать. Разговор принял серьезный оборот, а это обязывало.
